Эрих фон Дэникен Каменный век был иным…

В 1923 г. по поручению Королевской британской службы мер и весов доктор Том предпринял специальное исследование и сообщил о том, что загадочный «синий камень» происходит из небольшого месторождения в горах Прескелли в графстве Пемброкшир (Южный Уэльс). Эта находка стала настоящим событием, кроме одного «но»: горы Прескелли находятся в добрых 220 км от Стоунхенджа, если считать по прямой. А по объездным дорогам расстояние и вовсе огромное — 380 км. Но самое удивительное, что Главный Архитектор с самого начала отвел этим своеобразным глыбам центральное место в модели будущего сооружения.

Сегодня вопрос о происхождении этих глыб из месторождения в горах Прескелли можно считать доказанным. А вот что касается транспортировки их в Стоунхендж, то тут остается немало вопросов. Исчерпав возможные гипотезы, уважаемые специалисты сошлись во мнении, что это можно объяснить все теми же «естественными причинами». По их мнению, огромные глыбы из каменоломни в горах Прескелли доставлялись на салазках к ближайшей реке, а далее по помостам перетаскивались на корабли. После труднейшего пути по морю, считает профессор Аткинсон, представляющий археологическое отделение Кардиффского университета, глыбы «синего камня» перегружались на лодки, «на которые, по всей вероятности, настилались — наподобие понтонного моста — многие ряды древесных стволов, способных выдержать тяжесть скальных монолитов». Чтобы доказать обоснованность подобной теории, были проведены специальные исследования: были построены три лодки-понтона, соединенных балками и образующих общую палубу, на которой предполагалось поместить камни такой же величины и массы, как у их аналогов из Стоунхенджа. Четверо сильных молодых мужчин толкали глыбу вверх по настилу, а еще четырнадцать пытались тянуть ее на салазках, передвигавшихся по грубо обтесанным каменным каткам…

Применение этого способа транспортировки, известного с незапамятных времен, представляется в данном случае маловероятным. Должны были существовать совершенно иные сооружения и механизмы, которые даже трудно себе представить: нечто вроде грузовых причалов, подобие рельсовых путей для подвозки грузов, буксиры для их перемещения, подъемные краны — пусть даже самые простые… Если же допустить, что к 2100 г. до н. э. обитатели Британских островов уже оставили позади каменный век, все равно совершенно очевидно, что транспортировка глыб «синего камня» была завершена перед началом второго этапа строительных работ. Явное противоречие, обойти молчанием которое не решился даже профессор Аткинсон, говоря: «Мы никогда не узнаем, как перевозились эти камни».

26 октября 1963 г. журнал «Nature», посвященный в основном проблемам естественных наук, опубликовал письмо Джеральда Хоукинса, видного астронома, представляющего Смитсоновскую астрофизическую обсерваторию, штат Массачусетс, США. По мнению Хоукинса, Стоунхендж, вне всякого сомнения, представлял собой астрономическую наблюдательную станцию (обсерваторию): 24 его объекта имеют строгую пространственную ориентацию, позволяя производить наблюдения, что указывает на его астрономическое назначение. Эти взгляды Хоукинс развивает в своей книге «Разгадка тайны Стоунхенджа».

Хоукинс попытался выяснить, почему 56 отверстий Обри связаны между собой несколькими прямыми визуальными линиями, ориентированными относительно камня коленопреклонения, глыб «синего камня» и три-литов. Он предложил своему компьютеру проанализировать 7140 возможных вариантов прохождения таких визуальных линий и попытаться определить, были ли они устроены намеренно или являются плодом чистого совпадения.

Полученные данные говорят сами за себя. Стоунхендж — это, вне всякого сомнения, древняя обсерватория, комплекс для наблюдений звездного неба, с помощью которой можно решать целый ряд астрономических задач. Так, например, астрономам каменного века было известно, что полный круг циклов и фаз Луны между крайней южной и крайней северной точками небосклона составляет 18,61 лет. Находясь в центре каменного круга, они, глядя в сторону камня коленопреклонения, могли наблюдать восход солнца точно в день летнего солнцестояния, определять время солнечных и лунных затмений, а также точное время восхода солнца в день зимнего солнцестояния и точку восхода луны в день летнего солнцестояния.

И хотя профессор Аткинсон, этот «папа» Стоунхенджа, в своей статье, опубликованной в журнале Antiquity, весьма скептически отнесся к выводам своего коллеги Хоукинса, факт остается фактом: Стоунхендж — это уникальная обсерватория каменного века, позволяющая получать бесценные астрономические данные.

Профессор Александр Том — тот самый, о котором я уже упоминал, когда рассказывал об исследованиях менгиров в Бретани, также решил дать достойное задание своему компьютеру. Он провел исследование нескольких сотен мегалитических каменных объектов в Европе с точки зрения возможности использования их в качестве астрономических обсерваторий. Полученные им результаты говорят сами за себя: свыше 600 объектов каменного века имеют несомненную ориентацию по астрономическим координатам. Доисторические зодчие учитывали возможность наблюдений не только солнца и луны, но и целого ряда таких неподвижных звезд, как Капелла, Кастор, Поллукс, Вега, Антарес, Альтаир и Де-неб.

Профессор Александр Том и его сын Александр, признанные знатоки мегалитических комплексов на Британских островах, пишут:

«Трудно представить себе, чтобы строители эпохи мегалита могли спланировать и возвести свои монументальные постройки, не обладая этими (астрономическими) знаниями, а между тем такие знания явно налицо… Зодчие эпохи мегалита были хорошо знакомы с геометрией и единицами длины. Мы не знаем, в какой мере эти познания связаны с их прочими представлениями о мире, но, какими бы мотивами они ни руководствовались, математические принципы, воплощенные в их творениях, сами по себе достаточно важны и вызывают доверие к этим древним камням».

Да, так оно и есть. Астрономические данные, вне всякого сомнения, играли решающую роль в менталитете людей эпохи мегалита. Почему? Одно из глупейших объяснений этого сводится к утверждению, будто жрецы воздвигли эти грандиозные комплексы ради того, чтобы на много веков вперед иметь возможность определять время разливов и весенних паводков, а также предсказывать солнечные и лунные затмения. Получается, что в эпоху, когда еще не существовало письменности, эти колоссальные каменные глыбы были воздвигнуты для того, чтобы указать всякому, понимающему их язык, время ежегодных весенних разливов, укладывающихся в двухнедельный ритм, наступление весны и приближение осени. На мой взгляд, рещающее значение в те времена имело определение оптимальных сроков посева и жатвы, а это делало предсказания жрецов жизненно необходимыми.

То, что всякому известно — никому не интересно

В моем доме кровать с давних пор стоит на одном и том же месте. И вот каждый год, между 26 марта и 4 апреля, лучи восходящего солнца бьют мне прямо в глаза. Поэтому мне ничего не стоит сделать на стене спальни, куда они падают, пометки и с абсолютной уверенностью предсказать, что и на будущий год они вернутся именно в эту точку. И каждый год, весной, когда солнечный луч будет падать на эти пометки, я смогу обходиться без часов, будильника и компаса. Совсем просто, не правда ли?

Свидетельством того, что в незапамятном прошлом наши далекие предки поступали точно так же, являются бесчисленные календари, созданные примитивными племенами. Индейцы, живущие в каньоне Чако, штат Нью-Мексико (США), на протяжении нескольких тысячелетий пользуются примерно таким же настенным календарем. Их предки давно заметили, что в течение года солнечные лучи, падающие на отвесную стенку каньона, неизменно выписывают на ней одну и ту же траекторию. И вот в верхней точке, на которую падает солнечный луч в течение года, они начертили спираль. Солнечные лучи скользят по этой спирали, длина которой — 40 см, ровно 18 минут, что точно соответствует продолжительности момента летнего солнцестояния. Другой солнечный луч, бьющий из соседней расщелины в скалах, падает на вторую, малую — высотой всего 13 см — спираль, отмечающую начало осени. А когда оба пучка солнечных лучей касаются большой спирали справа и слева, это соответствует точке зимнего солнцестояния. Совсем просто, верно?

Однако сами по себе астрономические факторы или календарные точки начала весны и осени ничего не дадут, если они не будут увязаны с природными циклами. Что толку, если жрецы возвестят: «Весна пришла, пора сеять!», а в данном конкретном году она вдруг возьмет и запоздает на шесть недель? Жрец, возвестивший подобное, будет опозорен навеки! То же самое и призыв: «Уже осень! Урожай созрел!», если он не учитывает конкретных природных особенностей данного года, прозвучит, образно говоря, курам насмех. К тому же доисторические племена, жившие куда ближе к природе, чем мы с вами, и без календарных каменных монстров прекрасно умели определять самое благоприятное время для сева и уборки урожая. Нет, мегалитические комплексы заключают в себе некие гораздо более высокие знания в области астрономии и строительной техники. Люди каменного века не были ни тупыми, ни примитивными. Им и в голову не могло прийти использовать труд многих и многих поколений ради того, чтобы создать календарь, не имеющий никакого практического значения.

Строительный бум, продолжавшийся несколько веков, в течение которого были возведены монументальные мегалитические комплексы, преследовал какую-то иную цель, чем создать заурядные календари для повседневных нужд. Здесь речь идет о некоем послании в вечность, памятнике, устремленном в грядущие тысячелетия. Назначение подобных объектов не может ограничиваться изложением календарных дат. Они позволяют производить разнообразные астрономические наблюдения и даже измерения. Приведу несколько примеров.

В горах Биг Хорн в штате Вайоминг (США) на плато, расположенном на высоте 3000 м над уровнем моря, находится каменный круг, состоящий из бесчисленного множества обломков, — так называемое «Медицинское колесо». В центре большего круга, диаметр которого достигает 25 м, расположен малый круг, напоминающий по сравнению с первым ступицу колеса. От этой ступицы в направлении внешнего обода — то есть ра-диально — расходятся каменные «спицы», а вне колеса находятся шесть небольших груд камней. Камни эти не просто монолитные валуны, они слегка обтесаны. «Спицы» и груды камней заставляют предположить, что они имели вполне практическое календарное и астрономическое назначение. «Медицинское колесо» из штата Вайоминг вовсе не является неким уникальным объектом: аналогичные «колеса» найдены и на юге провинции Альберта (Канада), и в Калифорнии (США), и в Мексике, и в Перу. Каменные «колеса» обнаружены даже на далеких Японских островах; правда, там они выполнены не совсем в стиле мегалита, но тем не менее содержат в себе некие астрономические данные.

Примеры подобных объектов весьма многочисленны. Предметом изучения археоастрономии — сравнительно молодой научной дисциплины — являются многие сотни объектов календарно-астрономического назначения, как огромных, так и весьма скромных. Результаты этих исследований всюду одинаковы: люди в древнейшие времена напрямую «увязывали» свою жизнь с картиной ночного неба. Они понимали, что искомую информацию можно — и притом с минимальными затратами сил — прочесть прямо на небе. И в то же время мне хотелось бы еще раз подчеркнуть, что мегалитические комплексы не предназначались для астрономических или календарных целей.

Время сказок

Что же еще? Разве о времени создания Стоунхенджа и других подобных ему каменных комплексов известно еще не все, что можно? Оказывается, около 2800 г. до н. э. климат в Северной Европе был куда более сухим и теплым, чем сегодня. Об этом я, кстати сказать, прочел в одном популярном молодежном журнале. В те времена обширные пространства на территории нынешней Англии были покрыты густыми лесами, полными всевозможной живности, и весьма скудное оседлое население являло собой настоящее царство скотоводов. У обитателей этого скотоводческого рая было достаточно свободного времени, и они воспользовались им для выработки новых творческих идей, способных облегчить борьбу за выживание. «В то, что им в голову могла прийти идея возвести Стоунхендж, можно поверить в том случае, если им больше нечем было заполнить свою однообразную и примитивную жизнь».

И хотя это всего лишь одна из гипотез, гипотезы принято подтверждать расчетами, а с ними-то и получается полная неувязка. Допустим, около 2800 г. до н. э. плотность населения составляла 2 человека на км². Но в таком случае не набралось бы жителей даже для самого крошечного городка. «Скотоводам» незачем было бы разводить стада. Кому они там могли понадобиться? У этих гипотетических «скотоводов» была уйма свободного времени, просто потому, что им некуда было сбывать плоды своих трудов. Досуг и покой — начало премудрости земной! Благодаря этому dolce far niente (Dolce far niente (итал.) — букв., прекрасное ничегонеделание, блаженный покой. (Прим. перев.)) возникла новая культура — «культура мысли». Ясное дело. А поскольку эти скотоводы-гедонисты не знали письменности, они решили создать Стоунхендж. А поскольку эти скотоводы, решая, когда же начинается весна и когда им можно будет перевести скот на подножный корм, не обращали никакого внимания на природу, им нужен был календарь, ничего не говорящий о колебаниях климата в данном конкретном году и сезоне… Вот уж поистине черт знает что!

Но тогда какими же мотивами руководствовались строители тысяч каменных кругов в других частях света? Охотой на мамонтов или миграциями насекомых? Если строители каменного века воздвигли столь грандиозные объекты, как Стоунхендж, то их предки, по логике, должны были обладать совсем примитивным мышлением. Так гласит основной закон эволюции. Но тогда где же они — более ранние предшественники мегалитических сооружений Стоунхенджа, Бретани, Нью-грэнджа и т. д.? У создателей мегалитических комплексов должны были существовать предки, которые медленно, поколение за поколением, накапливали знания и приумножали умения и навыки. Но где же они — эти черновые наброски и эскизы на пути к обретению мудрости? Пока что еще никому из ученых не удалось обнаружить на необъятных просторах Земного шара ни «учебников», ни механизмов, ни приборов для замеров, ни таблиц с расчетами, которыми пользовались зодчие эпохи мегалита, сумевшие, что называется, вдруг и на пустом месте воздвигнуть невероятные обсерватории, позволяющие производить сложные наблюдения и даже давать точные прогнозы.

Однако возникает впечатление, что архитекторы мегалитических объектов с самого начала их возведения обладали всеми необходимыми познаниями в математике, геометрии и астрономии, а также имели некую универсальную единицу длины. Они, не учившиеся ни в каких университетах, прекрасно знали свойства различных материалов и применяли для своих построек гранит, андезит, базальт, кварц, а в Стоунхендже еще и долерит, и риолит. На протяжении ряда веков они широко применяли плоты, сплавляя на них многотонные каменные блоки к месту строительства. Дерево трещало и ломалось, паруса лопались, крепкие мужчины выбивались из сил, руки рабочих, налегавших на каменные катки, покрывались кровавыми мозолями, но все эти ужасы — сущие пустяки, ибо календарь необходимо построить любой ценой!

Когда я слушаю такие псевдонаучные сказки, мне сразу же приходит мысль, что в них явно отсутствует главный мотив — движущая сила, способная осуществить все это, и, кроме того, отсутствует материальная база, на которой могли возникнуть столь обширные научные знания. В конце концов, математика, геометрия и астрономия не зря относятся к точным наукам.

Люди с древнейших времен ассоциировали священные камни с «богами» и их преемниками. Насколько мне известно, это характерно для всех народов. Надо полагать, в Стоунхендже чародействовал и знаменитый волшебник Мерлин, тот самый Мерлин, который впоследствии прославился в качестве советника легендарного короля Артура и его Рыцарей Круглого Стола. Разумеется, это не более чем легенда, ибо король Артур, по всей вероятности, жил в VI в. н. э., когда Стоунхенджу уже было по меньшей мере 2000 лет.

У легенд, как правило, — долгая жизнь. Их рассказывают и пересказывают из поколения в поколение, вплетают в ткань других историй, и тем не менее они сохраняют свое древнейшее смысловое ядро. Английский монах Гальфрид Монмутский в своей «Истории Британии» упоминает Стоунхенжд в связи с Мерлином. Одному небу известно, какими источниками информации пользовался брат Гальфрид. Как бы там ни было, легенда гласит, что Мерлин повелел великанам «принести камни из далекой Африки», ибо в этих камнях «заключена тайна».

Космическое послание

Одним из ученых, попытавшихся разгадать тайну Стоунхенджа, стал В. И. Тюрин-Авинский, видный геолог, действительный член Академии наук СССР. Тюрин-Авинский, автор многочисленных научных работ, еще в 1973 г., на 2-м международном симпозиуме СЕТИ буквально поверг своих коллег в шок сообщением о «палеоконтакте» (СЕТИ — Исследования и поиски внеземного разума. Палеоконтакт — контакт инопланетян с обитателями Земли, имевший место в доисторическую эпоху.). В ноябре 1973 г. Тюрин-Авинский совместно с физиком О. Терешиным выступил на заседании физического отделения Московского отделения Всесоюзного общества естествоиспытателей с докладом, озаглавленным «Высокий уровень математических и астрономических знаний строителей Стоунхенджа». Этот доклад впоследствии был признан лучшим года. А на 16-й международной конференции «Общества по изучению древней астронавтики» в Чикаго Тюрин-Авинский, образно говоря, выпустил кота из мешка и перед западной публикой, заявив, что Стоунхендж заключает в себе некое космическое послание! Послание? Откуда? От кого?

Терешин и Тюрин-Авинский внимательно проштудировали труды Тома и Хоукинса. Главная мысль Тюри-на-Авинского сводится к следующему:

«Стоунхендж в буквальном смысле слова изучен вдоль и поперек. Прежние исследователи рассматривали феномен Стоунхенджа с исторической, археологической и астрономической точек зрения, однако характер его количественных и системных связей с другими мегалитическими памятниками еще никогда не был подвергнут анализу».

Эти русские ученые совершили то, на что никогда не отважились бы малодушные: они попытались заглянуть за край тарелки. Они попытались выяснить, не существует ли в окрестностях Стоунхенджа или хотя бы не слишком далеко от него других каменных кругов, следующих примерно такой же геометрической схеме, и обнаружили нечто, что вполне может восприниматься в качестве этакого математического «ключа», подходящего ко всем мегалитическим памятникам. Таким «ключом» оказался угол наклона орбиты Луны на широте Стоунхенджа в день равноденствия. На основе этого угла наклона можно построить пентаграмму и одиннадцатиугольник, которые как бы накладываются на план Стоунхенджа и других каменных кругов. Мегалиты Стоунхенджа несут в себе такую широкую информацию, как указание северной широты памятника, диаметр Земного шара, радиус на полюсе, среднее удаление Луны от Земли, средний радиус орбиты Луны, а также расстояние от Земли пяти ближайших к ней планет. По мнению Тюрина-Авинского, неведомые «праотцы» оставили нам серьезный экзамен на зрелость. Вот что пишет Тюрин-Авинский:

«Вряд ли возможно понять [истинное] назначение Стоунхенджа без признания реальности контактов пришельцев из космоса с нашими предками».

Итак, это позволяет заново разыграть «карту богов». По моему глубочайшему убеждению, влияние представителей инопланетного разума на людей эпохи мегалита — это и есть те самые «естественные причины», к которым так любят апеллировать многие и многие ученые. Прежние решения оставляли без ответа бесчисленное множество вопросов, ибо ни одно из них не вписывалось в предлагаемую модель. С помощью прежних представлений можно объяснить способ транспортировки глыб, но не выбор материалов, каменные орудия и деревянные катки, но не точно выверенные пифагоровы треугольники. Можно найти место, где добывали «синий камень» для Стоунхенджа, но невозможно сколько-нибудь вразумительно объяснить, почему для его строительства использовались именно эти камни, а не монолиты, находившиеся гораздо ближе от Стоунхенджа. Можно выдвинуть вполне рациональные теории, объясняющие возникновение каменных кругов на региональном уровне, но такие теории не смогут объяснить настоящую эпидемию каменных кругов, распространившуюся в глобальном масштабе. Утверждение, что каменные круги неким образом связаны с неподвижными звездами и календарными циклами, само по себе справедливо, однако этот подход ничего не дает для понимания назначения бесчисленных менгиров Бретани и того странного геометрического послания, которое они заключают в себе. Да, мегалитические комплексы можно датировать и 4000 г. до н. э., и 2800 г. до н. э., и еще более поздним временем, но это ничуть не поможет понять мотивы, которыми они руководствовались, и то, зачем и ради чего люди каменного века на протяжении тясячелетий возводили эти мегалиты. Здесь явно ощущается отсутствие объединяющей, религиозной идеи. Зато существуют некие единые мифологемы, объединяющие представления самых разных народов. Но гипотезы археологов и археоастрономов никогда не принимают их во внимание.

Непредвзятых мнений не бывает

При разработке научно состоятельных гипотез речь идет не о том, чтобы снабдить основной посыл возможно большим числом ссылок на справочный аппарат, а о том, чтобы противопоставить друг другу тезы и антитезы. Цель усилий ученого — не в том, чтобы любыми средствами и путем одностороннего подбора фактов подкрепить один какой-нибудь тезис, а в том, чтобы попытаться опровергнуть его с помощью неотразимых аргументов, если таковые найдутся. Обычно принято полагать, что, если большинство привлеченных источников говорит в пользу данного тезиса, это означает, что его можно считать совершенно справедливым. Что же касается бытующих сегодня тезисов, то в будущем придется выяснить, не появился ли новый справочный аппарат, состоящий из источников, которые ставят под сомнение все прежние тезисы. И если эти тезисы в будущем, в результате выявления новых фактов, будут признаны неудовлетворительными, можно будет попытаться либо предложить некие новые тезисы, либо провести структурную ревизию старых.

Я вовсе не намерен утверждать, что моя гипотеза является единственно возможной, и поэтому при выборе источников я руководствовался исключительно интересами научной объективности. И все же гипотеза о влиянии представителей инопланетного разума на древнейших людей объективно имеет куда большую степень достоверности, чем традиционные объяснения, предлагаемые археологией. Почему? А вот почему. Я хорошо знаком с археологическими гипотезами и не отвергаю их, а, напротив, использую в своей концепции. Я хорошо знаю мифологические теории и не отрицаю, а, напротив, применяю их в своей модели. Гипотеза, отвергающая наиболее интересные постулаты прежних теорий как нечто не заслуживающее внимания, в отдаленной перспективе просто обречена на провал. А о том, что такое свобода и несвобода в сфере научной мысли, прекрасно сказал досточтимый сэр Карл Поппер. Предоставим ему слово:

«Упрекая ученого за его партийную принадлежность, мы тем самым задеваем его человеческое достоинство. Подобным же образом, отвергая и запрещая его оценки и выводы, мы задеваем его и как человека, и как ученого. Мотивы наших поступков и даже чисто научные идеалы, например идеал поиска научной истины, коренятся в наших глубинных, отчасти религиозных убеждениях, выходящих далеко за рамки науки. Объективный и непредвзятый ученый вовсе не является идеальным служителем науки. Без трудностей и скорбей ничего не бывает, даже в области чистой науки. Пресловутая „любовь к истине“ — это вовсе не некая отвлеченная метафора. Дело не только в том, что объективность и непредвзятость на уровне конкретного ученого практически недостижимы, но и в том, что объективность и непредвзятость сами по себе являются объективными ценностями. А поскольку непредвзятость представляет собой объективную ценность, требование научной непредвзятости звучит как парадокс».

Эти слова относятся ко всем нам, независимо от того, сидим ли мы в одной научной лодке или в разных. Люди — не роботы, и все мы — хвала Всевышнему! — не похожи друг на друга. Гипотеза о влиянии представителей инопланетного разума на древнейших людей позволяет дать ответ на многие и многие вопросы, дать удовлетворительное объяснение которым не способна ни одна из прежних гипотез. Сказанное ни в коей мере не ограничивается одними только загадочными мегалитами, но касается и таких вопросов, как:

— Возникновение разума;

— Древнейшие зачатки религий;

— Древнейшее ядро глобального мифа;

— Описания богов в древнейших текстах в таких терминах, как «грохот, шум, пламя, дым»;

— Объяснение происхождения «небесных учителей»;

— Перечень имен «падших ангелов» в книге пророка Еноха;

— Вопрос о боге и его противоположности;

— Описания кар и гнева богов, имевших место в доисторические времена;

— Легендарные первые цари и праотцы;

— Появление мифологических образов «с неба»;

— Эффекты перемещения во времени, упоминаемые в древних текстах;

— Страх перед возвращением богов;

— Древнейшие виды жертвоприношений богам;

— Ритуалы очищения, необходимые, чтобы приблизиться к богам;

— Возникновение древнейших символов и культов, таких как культы солнца и звезд;

— Практически одновременное появление наскальных изображений богов в «ореоле сверкающих лучей» по всему миру;

— Возникновение на всех континентах громадных наземных композиций-геоглифов, которые можно видеть только с большой высоты;

— Технические, математические и геометрические знания, появившиеся у наших древних предков, что называется, «ниоткуда»;

— Свидетельства древних историков, упоминающих о «небесных учителях» и целых поколениях богов и полубогов;

— Свидетельства древнеиндийских текстов о существовании некоего «летательного аппарата»;

— Объяснение того, кем были пресловутые великаны, и распространенного буквально по всему миру феномена деформированного черепа… и так далее, и тому подобное…

Археологические, богословские и этнологические гипотезы, пытающиеся дать объяснение различиям в поведении людей доисторической эпохи, способны ответить лишь на небольшую часть вопросов, по-прежнему остающихся открытыми. И лишь гипотеза о вмешательстве представителей инопланетного разума дает ответ сразу на все вопросы и обладает универсальной применимостью. «Боги», которые посредством целенаправленной, искусственной мутации создали Homo sapiens на основе исчезнувших человекообразных существ, позаботились о том, чтобы мы рано или поздно сумели обнаружить их следы. А мы вплоть до самого последнего времени не принимали всерьез послания давно минувших эпох. Однако существуют такие следы, которых сохранилось настолько много, что мы просто не можем обойти их молчанием.

Глава пятая НЕВЕРОЯТНАЯ ИСТОРИЯ

Никакой поход не дается с таким трудом, как возвращение к здравому смыслу.

Бертальд Брехт (1898–1956)

Многие народы на нашей планете гордятся своими национальными святынями. Под такими святынями я имею в виду исторические места, связанные с далеким прошлым. Мы, швейцарцы, считаем такой святыней Рютли-визе, расположенный над Фирвальдштеттским озером, ибо там, по преданию, предки швейцарцев подняли руки, чтобы произнести клятву. Для греков такими национальными святынями, естественно, являются Акрополь и Олимпия, для египтян — великие пирамиды в Гизе. А для датчан такая святыня — Треллеборг.

— Треллеборг? А что это такое? — спросил меня как-то один знакомый. — Новый сорт датского пива или какие-нибудь особенные хрустящие хлебцы?

«Треллеборг, — говорит официальный источник, — это крепость времен викингов».